Турция приняла решение продлить деятельность исследовательского судна Oruç Reis в Восточном Средиземноморье до 12 сентября. Таков ответ Анкары на продолжающуюся эскалацию ситуации в регионе.
Противостояние в Восточном Средиземноморье, затрагивающее жизненные интересы ближайшего стратегического союзника Азербайджана — Турции, серьезно накалилось после того, как Анкара активизировала геологоразведочные работы в этом регионе, направив, в частности, судно Oruç Reis к острову Меис (Кастелоризо), расположенному в нескольких километрах от побережья страны. Однако претензии на этот континентальный шельф выдвигает и Греция, в результате чего десятки судов обоих государств выстроились друг против друга в готовности развернуть военные действия.
Неслучайно ситуация, чреватая полномасштабным вооруженным конфликтом, стала одной из главных тем обсуждения на берлинской встрече глав МИД государств-членов Евросоюза. Последний встал на сторону Греции, пригрозив Турции введением санкций в случае непрекращения ею буровых работ в Восточном Средиземноморье. Однако это не совсем то, на что рассчитывали Греция и занимающая аналогичную позицию греческая часть Кипра. Так, Никосия призывала ЕС объявить Восточное Средиземноморье зоной своего морского интереса, а Афины предлагали официально закрыть перед Турцией перспективу вступления в ЕС и немедленно ввести секторальные санкции против турецкой экономики.
Относительно мягкая, по сравнению с требованиями Греции и Кипра, позиция ЕС связана с отсутствием однозначного подхода к тому, как следует реагировать на запрошенную Афинами помощь в связи с развитием турецко-греческого кризиса. Явное стремление разрулить ситуацию, что называется, по-доброму проявляет Германия, и это обстоятельство существенно влияет на формирование подхода ЕС к средиземноморской эскалации, поскольку в данный момент Германия является председателем Евросоюза и фактически ключевой державой на пространстве организации.
Канцлер Германии Ангела Меркель и министр иностранных дел Хайко Маас прекрасно осознают, что Турция во главе с таким напористым и зачастую бескомпромиссным лидером, как президент Реджеп Тайип Эрдоган, ни за что не отступится от своей позиции. И Берлин вынужден считаться с этим фактором, так как в лице Турции ЕС и ФРГ имеют партнера (или, если кому-то угодно, соперника), обладающего значительным военным потенциалом, с которым априори не способна совладать собственными силами Греция. Отсюда и понимание Германией того, что напряженность в Восточном Средиземноморье может вылиться в конфликт, в котором Евросоюз вынужден будет принять сторону Греции как страны-члена организации, хотя это и не даст никаких реальных выгод самому ЕС. Европе в ее нынешнем кризисном из-за пандемии положении, да еще в ситуации, когда ей приходится маневрировать на фоне противостояния между США, наращивающими давление на своих союзников в Старом Свете, и Россией, утверждающей свои амбиции на востоке континента, сейчас совершенно некстати вооруженное противостояние на своих южных рубежах. Тем более с Турцией, являющейся союзником европейских держав по НАТО и, пусть и формально, но все еще остающейся кандидатом на вступление в ЕС.
Кроме того, Берлин совершенно не прельщает также и перспектива разрыва Анкарой договора о приеме беженцев. И если Турция, взявшая на себя по этому договору обязательство сдерживать нелегальную миграцию в ЕС, откроет свои двери в ответ на безоговорочную поддержку Евросоюзом Греции, то, понятное дело, Германия и вся возглавляемая ею организация в целом окажутся в неимоверно сложной ситуации.
Однако есть еще одно обстоятельство. По самолюбию Германии ударило то, что еще месяц назад ей удалось в ходе переговоров с Турцией добиться от последней согласия на приостановление планов разведки у острова Меис и начало переговоров с Грецией, а последняя неожиданно подписала соглашение с Египтом о демаркации морских границ. Грецией двигало стремление отомстить за заключение Турцией аналогичного «морского» соглашения с правительством Ливии. Но в результате Анкара, не признав греко-египетскую сделку, отменила переговоры с Афинами, а Берлин, хоть и не отказался от дальнейшей политической поддержки Греции в русле общеевропейского подхода, все же не стал скрывать своего недовольства выходкой Афин.
В отличие от Германии, полную поддержку Греции предпочла оказать Франция, отправившая к эллинским берегам свои военные корабли. Кроме того, Париж, как сообщают греческие СМИ, решил поставить Афинам 10 новейших французских истребителей нового поколения Rafale C F3-R и безвозмездно передать 8 истребителей Rafale более старой версии. Между тем еще в конце июля Греция отказывалась от приобретения новейших французских фрегатов Belhаrra. Однако заманчивое предложение от Парижа по поводу поставок истребителей Rafale было сделано в условиях августовской эскалации напряженности в Восточном Средиземноморье, с учетом которой Афины, судя по всему, и предпочли заключить новую сделку с французским ВПК.
Но не в этой ли заинтересованности обрести в лице Греции верного покупателя французской военной продукции и кроется подлинная причина столь пламенной поддержки Парижем греческих претензий на турецкий континентальный шельф? Не говоря уже о том, что французский интерес, вне всяких сомнений, подпитывается и фактом участия корпорации Total в разработке кипрских месторождений.
Между тем Франция продает свое вооружение и Объединенным Арабским Эмиратам, в связи с чем в регионе и вовсе складывается весьма неординарная конфигурация. Франция, Италия и Кипр, в знак поддержки Греции, провели совместные с ней военные учения в Восточном Средиземноморье, к югу от острова Крит. Но параллельно этим учениям Греция осуществила также и совместные маневры с ОАЭ, перебросившими на греческую военно-воздушную базу на острове Крит 9 истребителей F-16 и 4 военно-транспортных самолета.
Как тут не согласиться с версией, что нормализация дипломатических отношений между Израилем и ОАЭ, вызвавшая негодование во многих мусульманских странах и резкую критику со стороны Турции, имеет, среди прочих мишеней, и Анкару? То есть у Тель-Авива и Абу-Даби цель совместно противодействовать усилению влияния Анкары на процессы в регионе Ближнего Востока…
Все это вместе взятое указывает на то, что происходящие сейчас на востоке Средиземноморья события являются не просто одним из острейших сюжетов традиционного турецко-греческого противостояния, но и фактически совместным выступлением целого ряда стран против Турции. В этом альянсе лидирующую роль, по понятным причинам, стремится играть Франция. Президент Эммануэль Макрон открыто заявил, что его страна не позволит переступать Турции некую «красную линию» в Восточном Средиземноморье. Но готова ли в реальности Франция развернуть настоящий фронт военных действий против Турции? Не выступит ли она в таком случае в роли разжигательницы большого конфликта, не сулящего, по большому счету, ничего хорошего ни ей, ни Европе в целом?
Турецкое понимание «красной линии», «за которую не дозволено переступать», раскрыл официальный представитель МИД Турции Хами Аксой, по словам которого таковой могут быть единственно «основанные на нормах международного права интересы Турции и турецкой общины Кипра».
Средиземноморская эскалация, таким образом, дает возможность Турции отстоять свои интересы, которые, в свою очередь, никоим образом не противоречат принципам и нормам международного права. Вместе с тем нынешнее развитие событий является частью ставшего необратимым процесса закрепления Турцией своего места в суровых, неоднозначных условиях миропорядка ХХI века. Места, соответствующего великому историческому наследию Турцию, ее уникальному цивилизационному коду и вполне адекватным амбициям как идущего по пути стремительного развития сильного, самодостаточного во всех отношениях государства.
oxu.az
Натиг Назимоглу
